Игорь Цуканов о выставке Юрия Злотникова в Третьяковке

Были выставки и в Третьяковке и в МИСИ. Ответ тоже очевидный — просто не было материала на такую выставку. Есть ли еще один художник из 60-х годов у которого в 2024 году в «семье» сохранилось сотня работ из конце 1950-х ? Я лично знал большую часть этой плеяды, и если у кого то что то оставалось из периода их юности то это несколько работ максимум. Понимают ли сотрудники Третьяковки что они делают, или клише «из семьи художника» закрывает все вопросы. Также видимо думает и известный московский специалист, серийно сертифицирующий работы шестидесятников. Пару лет назад ко мне пришел такой провенанс на две вызывающее фальшивые работы Лидии Мастерковой, где вместе с бессмысленными рассуждениями о «самобытном художественном стиле автора» для пущей убедительности было приписан повенанс «из семьи наследников Рабина». Я привлек внимание владельца к тому факту, что никогда в семье Рабина не было этих работ и наследников как таковых нет. Три последние работы, сохранившиеся у Рабина с конца 50х художник передал мне в 2008 году в обмен не небольшую квартиру в Москве, которую я приобрел для его семьи.

 

Так вот «семья художника Юрия Злотникова» состоит из двух предприимчивых внуков , которые не слишком были замечены в участии в творческой жизни Юрия, который последние годы жизни был очень одинок. Мы жили в 400 метрах друг от друга на Колобовском переулке, и я много раз бывал в его квартире-студии, а моя помощница Мария Кузина регулярно навещала Злотникова, скрашивая его одиночество. В ходе подготовки лондонской выставки «Breaking the Ice” мы совместно с Юрием отбирали 12 работ из всех имевшихся в студии картин Сигнальной серии. Из известных собраний Сигналов в то время в Третьяковке было 8 работ и в МИСИ 6. Признаюсь, что я не встречал эти работы в частых коллекциях, но из разговоров с коллегами имел представление о еще 6-7 сигналах. У Злотникова в студии в 2012 году оставалось 35 работ Сигнальной серии. Он тщательно думал что выбрать. Менял. Отказывался. В итоге получилась экспозиция. Мне также было очень приятно убедить кураторов Помпиду посетить его студию в ходе подготовки проекта Коллекция в 2016 году. Проведя в студии три часа Бернар Блистен, тогдашний директор музея, сказал Юрию « Ваше искусство входит в историю 20 века» и попросил продать Музею 5 работ из Сигнальной серии. Это было последнее приобретение у художника. Через несколько месяцев Злотникова не стало. Осталось 18 работ Сигнальной серии. Теперь мы узнаем что «из семьи пришло 70 произведений». Возможно чудесным образом их осталось и 270 или даже 570. Я бы сильно посоветовал специалистам Третьяковки провести минимальную экспертизу бумаги и красок прежде чем все это выпускать в публичное пространство при участии известного московского галериста, взявшего на себя вместе с двумя родственниками занятие наследием Юрия Злотникова с каким то специфическим. коммерческим образом.